Всем хорош пир ухтомского волостеля… вот только с чего гусельник играет, словно на поминках? Ивану Микуличу, тридцать пять лет отслужившему великим князьям Московским, и жалиться не надо – сам чужую беду чует. Не лесные людишки и даже не шильники новгородские в кручине той повинны оказались. Водяной утащил дочь волостеля, красавицу Олисаву. А у воеводы московского на той же реке в тумане человек сгинул – Гришка Хабар, молодой охальник, коего в монастырь вологодский для покаяния везли. Ох и распустил нечисть хозяин ласковый! Решил старый Иван Микулич погостить ещё немного – показать чертям речным, за что его Палицей прозывают.
***
«Чудское городище» Натальи Иртениной усложнено много больше, чем хочется видеть среднестатистическому читателю на пятидесяти пяти страницах. Трудно одновременно усваивать новую информацию, систематизировать её, следить за хитросплетениями сюжета и наслаждаться чтением. Проще говоря, форма и ритм текста кажутся несоответствующими содержанию и темпу сразу по нескольким пунктам. Это единственный недостаток повести, но он критический.
Во-первых, в произведении использовано много устаревшей лексики, часто поданной в диалектном произношении. Экзотика хороша отнюдь не по нескольку историзмов и архаизмов на абзац. Даже если добавить поясняющие сноски на каждой странице, это не поможет – массив сопроводительной информации попросту заслонит художественный текст. Так или иначе, но смысл ускользает, не рождая визуальные образы, а задушенный лавиной «абракадабры» ритм замедляется и сбоит.
Во-вторых, персонажи, время и место действия сопротивляются опознанию и систематизации. До упоминания давно прошедшего Куликова поля и недавно завоёванного Витовтом литовским Смоленска все действующие -ичи родом будто из сказки. Да и после – если читатель не историк, держащий в уме генеалогические таблицы бояр и князей Руси конца 14-го – начала 15-го веков. Используемые автором топонимы также нельзя назвать ни современными, ни общеизвестными.
В-третьих, линейный сюжет повести избыточно разветвлён, а это прерывает темп. Одновременно ведутся два героя – он параллельный. Но посвящённое им время хаотично разорвано и кусками выпадает из поля зрения – ещё и дискретный. Имеется рамочная композиция, чтобы основное событие в жизни одного казалось лишь незначительным эпизодом для другого. А ведь перед нами не часть цикла, а самостоятельное произведение. Мало? Есть ещё экскурсы в прошлое и вставные микросюжеты.
***
«Чудское городище» совмещает в себе три узнаваемые фольклорные традиции: предание о боярине-богатыре на службе великих князей Московских, бывальщину о нечистом месте и легенду об основании монастыря. Мне неизвестно, существует ли в реальности, предположим, Чудской монастырь на реке Согоже, нашла ли и переработала Н. Иртенина истории о нём – или же создала всё по схеме указанных жанров самостоятельно. Для этого нужен более компетентный специалист.
Богатырь и первый герой здесь – Иван Микулич, за любимое своё оружие прозванный Палица. После верной тридцатипятилетней службы получил позволение соорудить крепостицу для охраны солеварен, чтобы осесть в ней. Силой и нравом похож на Илью Муромца – мужик в летах, не гордый и простой. По пути, как водится, остановился на пиру и узнал о нечисти, разбойничках и пропавшей девице. Конечно же, весьма заинтересовался и решил помочь. Увы, действует лишь в начале и конце истории.
Нечистое место – Чудское городище, развалины поселения чуди на холме посреди леса, что у реки Согожи. Объединяет несколько бывальщин: о духах природы, привидениях, кладе, нечистой силе и колдунах. Почти всё обыграно стандартно, кое-что фрагментарно или даже оборвано. Исключение составляет лишь колдун, совмещающий бывальщину с историческим преданием. Противостояние его со вторым героем – буйным дураком Гришкой Хабаром – составляет основную часть повествования.
Легенда об основании монастыря также поликомпонентна: на том нечистом месте уже пытались поселиться монахи, да не преуспели; и по итогу выходит, что монастырю всё же быть. Ради этого вводятся чуть не ставший третьим героем монашек Андроник, чудеса от невинноубиенных, крест и молитва супротив нечистой силы. К сожалению, и здесь столь редкая в традиционной трактовке христианская мистика осталась едва намеченной. Создаётся впечатление, что её добавляли в уже готовый текст.
***
В целом о «Чудском городище» можно сказать одно: ему не хватает объёма. В произведение заложено многое, оно интересно, умно, экзотично на русской основе, познавательно и по-современному лихо закручено… но его будто резали по живому, безжалостно сокращая и комкая для соответствия строго определённому количеству знаков. Конкретно эта повесть из тех, что способна без «воды», «мыла», шутовства и разговоров ни о чём развернуться в полноценный роман.
О чём мог бы быть этот роман? О трёх путях, временно соединивших трёх очень разных героев. Служилого богатыря, несдержанного дурака-правдолюба боярских кровей и никому не известного чернеца. Государственное, мирское и духовное. О том, что лишь вместе можно победить зло, возросшее из… чего? Корни его тянутся к самому Куликову полю, и авторский посыл лишь только начинает угадываться, когда повествование обрывается. Очень, очень жаль.
Последнее королевство (The Last Kingdom), Великобритания, США, сериал, 5 сезонов, 2015-2022
***
Британия, конец IX – начало X века, эпоха правления Альфреда Великого. Короля Уэссекса, решившегося противостоять нашествию датских викингов и мечтавшего объединить все семь королевств – англов, саксов и ютов – под сенью Креста Христова. Утред Беббанбургский – крещёный наследник благородного саксонского рода, ещё мальчиком взятый данами в плен и воспитанный ими как язычник. Никому не известно, ведут ли его честь, боги, Бог или судьба, но именно его трудный выбор каждый раз играет ключевую роль в решающих сражениях за будущую единую Англию.
***
«Последнее королевство» – сериал, составленный из контрастов. Серьёзное британское BBC и развлекательный американский Netflix в качестве производителей уже не самая подходящая друг другу пара партнёров, а ведь есть ещё и третий участник. Бернард Корнуэлл, которого называют автором, возродившим исторический роман, и чьи многотомные «Саксонские хроники» послужили основой экранизации. Лебедь, рак и щука – и поди разбери, кто есть кто.
Несмотря на заявленную «историческую драму», истинный жанр без труда определяется по главному герою – это героическое фэнтези в историческом антураже. При всём натурализме стиля, выгодно отличающего сериал от «Викингов», гордый Утред непобедим, как небезызвестный Конан. Отсутствие колдунов и чудовищ тут показатель не жанра, а качества проблематики сериала. Легко сделать злодея из рукокрылого семи…, предположим, …нога. Гораздо сложнее изобразить зависть и трусость брата, прикрывающегося государственной необходимостью.
В основу сюжета положены сложнейшие взаимоотношения героя и монарха, и этот мотив понятен каждому народу. Для нас ближайшей знаковой параллелью станут былины Киевского цикла о богатырях на службе князя Владимира Красное Солнышко. Позвали, всех победил, свои на пиру обидели и в темницу – до следующего нападения ворогов. Никчёмный лично символ веры и государства на троне и мужественный невольник чести, используемый как безгласный инструмент государственности.
Главный герой – Утред, законный наследник города-крепости Беббанбург королевства Нортумбрия. При вторжении данов потерял отца, но был усыновлён одним из их вождей за смелость и недетскую волю. Сакс по крови и дан по духу, Утред не может выбрать только один народ, и нигде он не принят полностью. Саксонский король Альфред оказался умнее прочих и сумел накрепко привязать его к своему роду. Фактически Утред стал талисманом и хранителем будущей единой Англии.
Основное достоинство сюжета в его непредсказуемости, главный недостаток в постоянно возникающих «роялях». Уверенным можно быть лишь в том, что Утред выйдет из любой передряги живым, здоровым и дико возмущённым – причины и последствия каждого «приключения» выглядят «случайными» настолько, что начинаешь подозревать намеренное издевательство над героем и зрителями. Кое-где попадаются «аллюзии из будущего» на тему последующей истории Великобритании, но никакой сюжетной роли они не играют.
Тематический набор выглядит привлекательно: битвы за территорию и проблемы ассимиляции между «саксами» и «данами», политические и личные интриги, борьба «христианства» и «язычества», любовь, дружба и родственные отношения в разных культурах и с разным концом. Всё подаётся с точки зрения аристократии и близких к ней по положению в обществе личностей. Чередование тем, а также их переплетение выполнено не в пример лучше «Игры престолов». Ни скучать, ни пытаться вспомнить что-то не придётся, и не возникает ощущение фрагментарности на ускоренной перемотке.
Костюмы, причёски, реквизит и декорации зрелищны, качественны и временами списаны с музейных экспонатов, но выполнены и размножены на уровне компьютерной игрушки. Да, рогов на шлемах и двулезвийных топоров стало поменьше, а бронелифчики с голым пупом и обтягивающие штаны перчаточной кожи вовсе не используются. Но соответствие эпохе, погоде и назначению, сочетание элементов и функциональность по-прежнему сказочные. Кроме того, у историков и читателей Б. Корнуэлла возникнут огромные претензии к сериалу.
Все значимые герои даны в развитии, особенно приятно видеть пообтесавшегося и поумневшего на «госслужбе» Утреда. При этом полно типажей-болванчиков, олицетворяющих постоянные образ и функцию, к примеру, «верный страж». Долгоживущие персонажи гримируются сообразно прошедшим годам и перенесённым испытаниям, хотя худеть или толстеть сейчас никто из актёров даже и не подумает. Взрослеющим детям подбираются актёры, внешне похожие на них и родителей. Рестлеры среди здоровых мужиков не замечены, хотя попался один шведский стронгмен.
В сериале вообще нет чёрно-белой и однозначной оценки чего и кого бы то ни было. Не идеален не только коронованный Альфред, но и опоясанный мечом Утред. При явной симпатии к «викингам» авторов проекта далеко не все христиане двуличные снобы, и не каждый язычник прямодушный рубаха-парень. «Серой моралью», к счастью, здесь и не пахнет. У каждого своя правда, чётко соотносимая с понятиями «добро», «зло» и «справедливость», но каждый видит и обосновывает правым именно себя. Иногда случаются договорённости, уступки и даже взаимопонимание.
Сериал завершился в пяти сезонах, но жизнь и приключения Утреда не окончены, хотя уже и не представляются бесконечными. Герой устал и потерял резвость молодого петушка, а единой Англии как не было, так и нет. Экранизированы десять томов «Саксонских хроник», тогда как в цикле их тринадцать. На 2023 год запланирован выход полнометражного фильма «Семь королей должны умереть», являющегося спин-оффом «Последнего королевства» и обещающего вместить три оставшиеся книги Б. Корнуэлла. Это радует и пугает одновременно.
Рунами нельзя забавляться, с ними нельзя шутить или играть. Им нельзя доверять, потому что никто не сможет предсказать, чем обернётся исполнение желаемого. Рано или поздно, но за дар и его плоды придётся платить. Всё дело в цене. Капкан желаний раскрыт для всех, но вырваться оттуда можно, лишь обратив свои желания, как и самоё себя, в пепел – пепел свободы от власти людей, богов и Судьбы. Так было и так будет всегда. Берегись несбыточных желаний: в них взлёт и падение, награда и кара, радость обретения и слёзы сожаления об утраченном, новая жизнь и смерть надежд…
***
Роман Вячеслава Паутова «Клеймо проклятия» написан в стиле скандинавских саг, но осовременен почти до уровня исторического фэнтези. Если по-простому, то в сравнении со стандартным фэнтези урезаны экшен и фантдоп, много пространных описаний, используются витиеватый синтаксис и почти сценическая речь. Если чуть сложнее, то олдскульная цепь художественной литературы – место и время, события и персонажи, действия и результаты – здесь отработана полностью, но расписана не настолько пространно, как у, предположим, Генрика Сенкевича.
Вячеслав Паутов далеко не единственный представитель «новой саги», но авторы и сам жанр мало кому известны. Если суровые и близкие к историко-приключенческому роману классики, то это однозначно Сигрид Унсет, Кирстен Сивер и Тим Северин. Если побойчее, поромантичнее и пофэнтезийнее, то Виталий Гладкий, Мария Семёнова, Елизавета Дворецкая и Бернхард Хеннен – уже спорно, поскольку совпадение лишь частичное. Тут уж кому что нравится. Однако большую часть обязательных для современной саги пунктов выполняют и они, и об этом надо сказать подробнее.
Жизнь героя представлена от рождения до смерти. Используется огромное количество персонажей, описываются их внешность и характер, разъясняется происхождение, родство и подчинённость. Герои не оцениваются, даются их поступки и высказывания. Время – стихия, а события хроникальны. Любовь без эротики. Волшебство строго в рамках местных верований. Нарратив выстроен на примерах из деяний богов и героев. Мир одушевлён и конкретен, это персонаж и ландшафт одновременно. Наконец, в основной текст вставляются образцы местной поэзии.
Единственный пункт, кажущийся обойдённым вниманием В. Паутова в «Клейме проклятия», это природа как персонаж. Здесь нет ни аналога живой Земли Русской, как в «Слове о полку Игореве», ни персонализаций в виде нечеловеческих рас, как в цикле «Корабль во фьорде» Е. Дворецкой. Есть странный туман во время боя и появления лебедей, которыми, согласно поверью, становятся души достойных. Озеро Веттерн уже полностью можно списать на пейзаж и авторские размышления. Увы, слишком мало пищи для избалованного троллями и прочими духами современного читателя.
Теперь к самому роману. Время – конец 10 века. Место – Скандинавский полуостров, территория современного Вальдемарсвика, что в Эстергётланде, Швеции. События – набег йомсвикингов на селение Гульдсанден, связавший судьбы ярла Кракена Статного, соглядатая йомсвикингов Кьядли и прекрасной Тордис. Мотив мести присутствует, но традиционного любовного треугольника не образуется. Есть то, что В. Паутов называет «капканом желаний», и он распахнут для каждого значимого персонажа. Результат действий зависит не от желаний, а от выбора средств достижения цели.
Фантастический элемент – руны, с помощью которых можно создать непобедимого воина из кого угодно. Мститель сотворён – но не героем, а орудием убийства. Он будто не имеет ни собственной воли, ни памяти, ни желаний. Послушный исполнитель полезен всем: рунному мастеру, ярлу, дружине, селению и стране. Коллизии проходят по всем этим уровням, рождая интриги и зримое приключение, но истинный конфликт невидимо зреет в искалеченной магией душе самого рунного воина. Что думает, что чувствует, что предпринимает он сам? До времени это доступно лишь автору и читателю.
В. Паутов ненавязчиво ломает стереотипы поп-культуры в отношении так называемых «викингов». Мимоходом показывает, что к 10-му веку нашей эры жили они не всем племенем в одном длинном доме, а семьями и хуторами в срубленных из круглых брёвен жилищах, близких нашим избам. Как и на Русском Севере, жилые и хозяйственные постройки ставились рядом, желательно под одной крышей, имели клети и подклети. Не были скандинавы и поголовно воинами или разбойниками, имелись и у них свои «селяне», занимавшиеся пашней, скотоводством, ремёслами и промыслами.
Бои представлены как цепочка поединков, но поставлены много лучше, чем в стандартном историческом фэнтези. Воины используют щит для защиты и нападения. Пригибаются и глубоко вшагивают навстречу, обходят за правую руку, подрубают опорную ногу. Перед смертельным ударом финтят и ранят, используют рельеф и солнце. Стрелы при наличии щитов почти бесполезны. Но фэнтези властно вмешивается и сюда. Рунный воин быстрее и сильнее обыкновенных. Есть берсерк и наёмный убийца. Появляется лабрис, но рогатых шлемов, к счастью, замечено не было.
Произведение поликомпонентно и широкоохватно, и потому даже при малом объёме по праву именуется романом, а не повестью. Здесь есть преступления, обман, месть, любовь, магия, земельная тяжба, межличностные дрязги и государственная политика. Ярла, ставшего бы героем и любовником в фэнтези, сбивают с «пути истинного» решение тинга, козни отшельника, мнения советчиков, планы Свена Вилобородого и выпивка. Это действительно сага, сплетающая воедино историю, живых людей и богоданные руны, но сага новая, поскольку герои получили возможность не только бороться с роком, но и побеждать.
облако тэгов
